Карта арабского путешественника 10 века Аль-Идриси-Аль Нубирийя. Города: Бу-град- Великий Новгород; Джентияр- Хольмгард (Город на острове), Холопгород (Город Солнца); Рбкуна- Рыбаньск; Боруна-?; Муром-Муром; Ку-град-Кунигард, Китеж-град.

Остров Русов

Остров русов, таинственный географический объект, упоминаемый целым рядом мусульманских писателей X-XVII вв., изначально рассматривался исследователями как важный аргумент в поисках 'истоков руси'. Русы не имеют пашен и живут грабежом славян и торговлей рабами и пушниной. Главное богатство руса меч - и это единственное наследство, которое рус оставляет своему сыну. Походы русы совершают на кораблях. Царь русов осуществляет правосудие, но часто споры решаются мечом. Русы хорошо обращаются с чужеземцами. Их знахари имеют большую власть и 'повелевают царям'. В жертвы богам приносят людей и животных, удушая жертву петлей. Русы шьют себе шаровары из 100 локтей холста. Они хоронят своих мертвецов в могиле в виде 'большого дома' вместе с утварью и женой.

Сторонники скандинавской версии происхождения руси как правило помещали 'остров русов' на севере Восточной Европы - в районе Новгорода, Ладоги, Ярославля или в Волго-Окском междуречье, то есть там где, по их мнению могли располагаться древнейшие центры 'варяго-русской' государственности. При этом термин 'остров' толковался очень широко как 'местность, находящееся в междуречье'. Забывалось, что хотя такое толкование и допускает арабский термин 'джазира' (остров, полуостров, междуречье), но не допускает сам источник, сообщающий об острове или полуострове в море или в озере.

Население острова 100 тыс. человек и царь их получает десятину с торговых операций. Уникальным известием является рассказ о полюдье у русов: 'Всегда 100-200 из них ходят к славянам и насильно берут с них на свое содержание, пока там находятся'.

Так рассказ Ибн Русте называет титул правителя руси ('каган'), подробно описывает судебную систему, отношения власти и жречества. У ал-Масуди находим лишь неопределенное известие о руси, как о громадном племени, 'не подчиняющемся ни какому царю и никакому закону'.

Протографом цикла считается несохранившаяся “Анонимная записка” (не позднее 80-х гг. IX в.) о Восточной Европе, которую цитируют географы этого направления: Ибн Русте, ал-Марвази, Гардизи, ал-Бакри, автор анонимного сочинения “Худуд ал-алам” и др. Наиболее полно цикл известий о Восточной Европе представлен в сочинении Ибн Русте (кон. IX - нач. Х вв.) “Дорогие ценности”, составленном в жанре энциклопедии в 903-913 гг.
Источник: www.idrisi.narod.ru

Однако появляются и новые данные, которые восходят к “Рисале” Ибн Фадлана, мусульманского миссионера, побывавшего в Волжской Булгарии в 921/922 гг. по просьбе правителя булгар. Ибн Фадлан в своих этнографических наблюдениях упоминал гигантских людей из северного племени Гог и Магог, отделенного неким морем от земель Вису. “Племя Гог и Магог” - несомненно, комментарий самого Ибн Фадлана к легенде, услышанной в Булгарии. Этим замечанием миссионер впервые связал воедино виденную им самим восточную и незнакомую западную части Волго-Балтийского пути. Но эта связь очень долго оставалась мифологичной и непонятой в арабском мире. Интересно, что народы северо-запада Восточной Европы - вису, йура, “береговые люди” - упоминаются лишь у Ибн Фадлана и ученых, непосредственно использовавших его труд, а также в трудах школы Балхи (с 930-х гг.). Вероятнее всего, вису - это известная по русским летописям весь, йуру - возможно меря. Люди-гиганты Гог и Магог (здесь это уже не два мифических существа, а народы) отделены от вису неким морем. Единственное, что необычно: Ибн Русте считает, что славяне не были земледельцами: “И нет у них виноградников и пашен, и есть у них подобие кувшинов из дерева, в которых сделаны ульи для их пчел и меда…”. Знать такие подробности из жизни народа и не иметь представления о его главном занятии не возможно. Здесь может помочь сравнение текста Ибн Русте с трудом какого-либо другого географа, пользовавшегося похожим источником. Примерно такое же описание славян имеется в анонимном сочинении, написанном в конце Х в., - “Худуд ал-алам”: “...Это большая страна, и в ней очень много деревьев, растущих близко друг от друга. И они живут между этими деревьями. И у них нет иных посевов, кроме проса, и нет винограда, но очень много меда, из которого они изготовляют вино и тому подобные напитки...”.

"Худуд" является уникальным источником и потому, что в нем имеются географические описания, отсутствующие в других памятниках либо упоминающиеся там неясно. Прежде всего это река Рус - одна из трех (кроме Атиля и Руты) рек, помещаемая автором “Пределов мира” в Восточной Европе. В главе, посвященной природным ориентирам, даются следующие сведения: “Другая река (перед этим шел рассказ об Атиле. - Е.Г.) - Рус, которая вытекает из глубине страны славян и течет на восток, пока не достигнет границ русов. Далее она проходит границы Уртаб, Слаб и Куйафа, которые являются городами русов, и пределы Кифджак. Там она меняет направление и течет на юг к пределам печенегов и впадает в Атил”. Следом идет описание реки Руты: “Другая река - Рута, которая течет с горы, находящейся на границе между печенегами, мадьярами и русами. Потом она достигает пределов русов и течет к славянам. Там она достигает города Хурдаб, принадлежащего славянам, и используется на их поля и луга”.

Для локализации этих важных водных ориентиров целесообразно привлечь данные археологии и нумизматики, поскольку реки арабо-персидской географической литературы - это водные торговые магистрали. Их расположение определяется археологами по скоплению монетных кладов и предметов импорта. Для реки Рус имеется и важный ориентир: ее “нижнее течение” на юге впадает в Атил (т.е. в данном случае Волгу).Таким образом, главные речные ориентиры анонима для локализации племен Восточной Европы таковы: р. Рус - торговый путь VIII - 1-й трети IX вв. от устья Волги по Нижнему и Среднему Дону, верховьям Северской Донца и правым притокам Днепра. Река Рута - менее важная (судя по количеству находок) торговая артерия, соединявшая Среднее Поднепровье со Среднерусской возвышенностью чрез Сейм, Десну и Верхнюю Оку.

Сведения “Худуд ал-алам” об остальных народах Восточной Европы, как показано выше, указывают на датировку информации не позднее 1-й трети IX в. Текст о русах в значительно более подробном виде содержится в работах практически всех ученых школы ал-Джайхани с одним расхождением: у Ибн Русте, Гардизи, ал-Марвази и др. Рассказ о русах с хаканом во главе начинается с описания лесистого и болотистого “острова русов” в три дня пути длиной, окруженного озером или морем. Причем если остальные народы Восточной Европы даны в системе взаимных координат, то русы их не имеют. Необходимо отметить: “остров русов” в изложении с востока на запад следует за славянами. Учитывая более позднюю датировку корпуса Ибн Русте, можно предположить, что и сведения о русах были скорректированы по велению времени.

Научное издание: Коновалова Ирина Геннадиевна

Восточная Европа в сочинении аль-Идриси
(Представлено в сокращенном варианте)
Утверждено к печати Институтом российской истории РАН.

Остров русов, таинственный географический объект, упоминаемый целым рядом мусульманских писателей X-XVII вв., изначально рассматривался исследователями как важный аргумент в поисках 'истоков руси'. Русы не имеют пашен и живут грабежом славян и торговлей рабами и пушниной. Главное богатство руса меч - и это единственное наследство, которое рус оставляет своему сыну. Походы русы совершают на кораблях. Царь русов осуществляет правосудие, но часто споры решаются мечом. Русы хорошо обращаются с чужеземцами. Их знахари имеют большую власть и 'повелевают царям'. В жертвы богам приносят людей и животных, удушая жертву петлей. Русы шьют себе шаровары из 100 локтей холста. Они хоронят своих мертвецов в могиле в виде 'большого дома' вместе с утварью и женой.

Нетрудно заметить, что сведения, приводимые ал-Идриси об озере Ганун, очень непосредственны: говорится о том, как долго на озере лежит лед, какой температуры вода в реке Шаруйа и в какое время года эту реку можно пересечь, наконец, какие рыбы и животные водятся в озере и его окрестностях. Ясно, что эти сведения ал-Идриси мог получить от побывавших в тех краях лиц. Подробности, сообщенные ему о низкой температуре воды в реке Шаруйа и в самом озере, позволяют считать, что речь идет об одном из северных озер Восточно-Европейской равнины. На наш взгляд, сведения ал-Идриси об озере Ганун можно сопоставить с той устной информацией о некоем северном озере, которая нашла отражение в рассмотренном выше cooбщении об озере Тирма. Оба эти сообщения, как нам представляется, имеют общий источник, о чем свидетельствует присутствие в общих деталей - упоминание обитающих в озерах бобров и нахождение озер по соседству с Куманией. В таком случае мы можем отказаться от буквального понимания выражения о том, что озеро Ганун располагалось "на севере Кумании", т.е. в пределах Половецкой степи, а интерпретировать эту фразу по аналогии с данными, вошедшими в сообщение об озере Тирма - как указание на направление движения к северу от Кумании.

Названия озера Ганун (вариант: 'анун) и текущей в него реки Шаруйа (вариант: Шалуйа) не позволяют точно локализовать эти объекты. Возможно, верна точка зрения К.Миллера - к сожалению, никак им не аргументированная, - видевшего в нем Онежское озеро. Что касается реки, то в ее наименовании, вероятно, отразилось либо название впадающей в Онежское озеро реки Шуи, либо один из распространенных в северной части Восточно-Европейской равнины гидронимов с формантами -шор, -шар.

-Аль-Идриси: «Что же касается страны русов, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами... У них есть царь... Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат полностью. Они высокого роста, статные и смелые при нападениях. Все свои набеги и походы совершают на кораблях”.

-Ал-Марвази так описывал островитян:“Они (русы) многочисленны и рассматривают меч как средство существования. Если умирает у них человек и оставляет дочерей и сыновей, то все имущество достается дочерям, сыновьям же дают только меч и говорят: “Отец твой добывал себе добро мечом, следуй его примеру”. Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов. Если бы у них были лошади и они были наездниками, то они были бы страшнейшим бичом для человечества”.

Рельеф

Что касается рельефа Восточной Европы, то, как мы уже отмечали 98, большая часть упоминаний о горах и возвышенностях появляется в тексте "Нузхат ал-муштак" не самостоятельно, а в связи с описанием того или иного города, причем названия этих гор, как правило, не сообщаются. По-видимому, ал-Идриси не получил от информаторов, побывавших в Восточной Европе, никаких сведений о рельефе этого региона, на основании которых он мог бы составить хотя бы общее представление о горных системах Восточной Европы. Горные хребты, нанесенные ал-Идриси на карту, отражают античную традицию в ее арабской переработке, а изображения небольших отдельных возвышенностей являются результатом перевода на карту информации текста о нахождении того или иного города у подножия горы.

Имеющиеся в составе "Нузхат ал-муштак" характеристики двух гор Восточной Европы - горы Кукайа и горы Батира - представляют собой сплав данных из разных источников, не все из которых поддаются определению. Гора Кукайа упоминается несколько раз как грандиозная горная епь, опоясывающая крайний северо-восток ойкумены: "Это большая гора, протянувшаяся от моря Мрака до края обитаемой земли. Эта гора простирается до страны Йаджуджа и Маджуджа на крайнем востоке и пересекает ее, проходя в южном направлении до темного, черного моря, называемого Смолистым (аз-Зифти). Это очень высокая гора, никто не может подняться на нее из-за сильного холода и глубокого вечного снега на ее вершине".

В сообщении о горе Кукайа выделяются несколько пластов информации. Во-первых, общегеографическое представление о труднодоступных заснеженных окраинах ойкумены. Во-вторых, связанные с этим представлением названия из арабской космографической традиции - Иаджудж и Маджудж, море Мрака. В-третьих, само название Кукайа, восходящее к наименованию Рипейских гор у античных географов 6-й секции VII климата - города Салав и Сабун . Кроме того, возвышенности показаны неподалеку еще от двух населенных пунктов: Кинийу (6-я секция VI климата) 243 и Джинтийар (4-я секция VII климата).

Гора Кукайа не столько обозначает какую-то конкретную горную систему, сколько воплощает представление о далеких, труднодоступных, заснеженных окраинных районах ойкумены. Ее название не имеет ничего общего с русской топонимией, а представляет собой, как это давно установлено, искаженное наименование Рипейских гор Птолемея.

Во-вторых, из арабских космографических представлений взяты и некоторые другие наименования рассматриваемого фрагмента - море Мрака, Йаджудж и Маджудж.

В-третьих, с книжной традицией, на наш взгляд, может быть связан и мотив воинственности народа ан-нибарийа, представители которого якобы не расстаются с оружием ни на миг. Описание воинственного нрава народа было очень характерно для рассказа об "острове русов", сохранившегося во множестве версий у целого ряда арабо-персидских писателей X-XVI вв.

Наконец, с книжной традицией - на этот раз западноевропейской - рассказ ал-Идриси о народе ан-нибарийа связывает и убедительная конъектура для названия одного из городов, согласно которой оно возводится к топониму Острогард, встречающемуся в латинской литературе, причем не только у Гельмольда, как правильно отметил О.Талльгрен-Туулио, но и у Адама Бременского, из сочинения которого Гельмольд и позаимствовал это сообщение . О.Талльгрен-Туулио предложил локализовать города на севере Восточно-Европейской равнины. Решающим при локализации для него были данные топонимики и лингвистики. Один из топонимов, Астаркуса, О.Талльгрен-Туулио связал с книжными данными - с упоминанием названия "Острогард" Гельмольдом. О.Талльгрен-Туулио полагал, что распространенное среди датчан название Руси "Острогард", о чем пишет Гельмольд.

Помимо книжных данных, в рассказе о Русской реке отразилась и устная информация, исходящая по крайней мере от двух лиц. Один информатор сообщил ал-Идриси маршрутные данные о городах, вошедшие в состав "Малого Идриси". Другой, по всей вероятности мореплаватель, рассказал об устье Русской реки.

В 5-6-й секциях VII климата, где можно было бы ожидать появления обещанного рассказа о городах народа ан-нибарийа, ничего подобного не содержится. Эти разделы своего труда ал-Идриси посвятил характеристике северных областей Руси, Кумании и Волжской Булгарии. То, что именно в эти главы должно было быть помещено описание городов народа ан-нибарийа, очевидно при взгляде на карту к "Нузхат ал-муштак". Там на стыке 5-6-й секций VII климата в полном соответствии с данными текста показана впадающая в Черное море Русская река, а между шестью ее истоками, текущими с горы Кукайа.

Обозначены и шесть городов. Названия их таковы (с запада на восток): 1) Лука; 2) (А)ст(а)ркуса (в рукописи L вместо буквы вав стоит pa, а в списке О буква та заменена на ба, а вав - на фа); 3) Б(а)руна 4) Бус(а)да (в рукописи L первая буква написана нечетко и может быть принята за лам, в рукописи О все название написано крайне неразборчиво); 5) Х(а)рада (в рукописи О - Х(а)трада или Х(а)трара; в списке Кс - Бу'рада); 6) (А)б'ада (с нечетко написанной в рукописях Р и L буквой ба, которую можно принять за лам) или (А)нкада (O); (А)лгада (Кс) 194. В нижнем течении Русской реки располагалась, судя по надписи на карте, Кумания, а в верховьях - страна, названная по имени живущего там народа, ан-Нибарийа. В названии этой страны на картах разных рукописей, в отличие от текста, очень неясная постановка диакритических точек при буквах нун и ба. Наряду с чтением Нибарийа возможно также Бинарийа или Бийарийа.

О.Талльгрен-Туулио предложил конъектуру *Б(и)йармийа, опирается на одно из чтений названия страны на картах "Нузхат муштак" - Бийарийа, где буква йа заменяется на мим, что переписчи мог довольно легко сделать. По мнению ученого, речь идет о Бьярмии (Bjarmaland) - области, многократно упоминаемой в различных древнескандинавских источниках IX-XVI вв. и находившейся, по представлениям скандинавов, на севере Восточной Европы. Итак, города народа ан-нибарийа мы связываем с Новгородской землей (разумеется, за исключением Мурома). Остается объяснить происхождение названия самого народа ан-нибарийа.

Точка зрения О.Талльгрен-Туулио, отождествившего этот народ с бьярмами, основывается на предположении о том, что сведения об этом народе, его названии и принадлежащих ему городах должны восходить к одному источнику информации, в данном случае - к рассказам скандинавов о поездках в Бьярмию.

Однажды на страницах сочинения ал-Идриси упоминается Новгород, причем по арабскому названию города предположительно восстанавливается его скандинавская форма – Хольмгард. Во-вторых, описывая Норвегию, ал-Идриси приводит данные, свидетельствующие о существовании торгово-промысловых связей между скандинавскими территориями и северными русскими землями: говоря об обитающих в Норвегии животных, ал-Идриси сравнивает размеры местного бобра с размерами бобров, водившихся на Руси в бассейне р. Кемь. Наконец, описание северного побережья Руси представляет собой фрагмент лоции, восходящей, по всей вероятности, к сведениям скандинавских мореплавателей.

В пользу локализации городов народа ан-нибарийа в северных областях Руси говорят и сами названия городов, убедительные чтения для большинства из которых предложил О.Талльгрен-Туулио.

Название Астаркуса легко возводится к форме Уструкарда. О.Талльгрен-Туулио полагает, что это, по словам Гельмольда, распространенное у датчан наименование Руси - Острогард - ал-Идриси мог по ошибке принять за название города. Такая интерпретация топонима со стороны ал-Идриси была вполне возможной, если учесть его этимологию (Austrgardr - "восточный город"), а также вспомнить, что у Адама Бременского в одном из отрывков говорится об "Острогарде Руссии" (Ostrogard Ruzziae), где под Острогардом должно подразумеваться именно название города.

По мнению ряда исследователей, под наименованием "Острогард" средневековых западноевропейских источников следует понимать, скорее всего, Новгород. В "Малом Идриси" Острогард назван городом, расположенным в 100 милях (более 150 км) от земли маджусов. Это примерно соответствует расстоянию до Новгорода от Эстонии, территория которой, согласно ал-Идриси, находилась в непосредственной близости от земли маджусов. Кстати сказать, отдельные детали рассказа ал-Идриси об Эстланде перекликаются с сообщением Адама Бременского об этой стране. Оба они сообщают о том, что Эстланд находился неподалеку от островов мужчин и женщин; Адам называет жителей Эстланда язычниками. Представление о народах Прибалтики как о язычниках было вообще весьма распространено в западноевропейской средневековой литературе. Поэтому нельзя исключать возможность того, что в "Малом Идриси" позаимствованное из книжной традиции название Острогард для обозначения города употреблено географом не по ошибке, а вполне сознательно. Это, однако, не означает, что в наименовании Острогард у ал-Идриси следует обязательно видеть какой-либо конкретный город, и в частности Новгород. Для обозначения Новгорода в "Малом Идриси" употребляется другое название.Топоним, встречающийся в написании Харада, Хатрара, Хатрада, Бу'рада, сводится к первоначальной форме Нуграда. Она отражает один из вариантов латинизированной формы русского названия Новгорода - Nogardia, Novogardia и т.п., распространенной в западноевропейских источниках.

Кроме того, нетрудно заметить большие отличия в характере информации о Бьярмии в древнескандинавских источниках, с одной стороны, и в сообщениях ал-Идриси о народе ан-нибарийа и его городах - с другой. Во-первых, в древнескандинавских памятниках ничего не говорится о существовании городов у бьярмов, упоминаются только безымянное "торговое место" (kaupstadr) да капище верховного бьярмийского божества. Напротив, у ал-Идриси названы шесть городов страны ан-Нибарийа, причем данные о них весьма конкретны Во-вторых, в рассказах о Бьярмии упоминается только одна, впадающая в Белое море, река - Вина (Vina), отождествляемая с Северной Двиной, а у ал-Идриси речь идет о шести реках, которые, сливаясь в одну, текут не на север, а на юг к Черному морю. Сама река, в бассейне которой располагались города страны ан-Нибарийа, носит у ал-Идриси название Русской, что можно рассматривать как косвенное свидетельство принадлежности всех шести городов к землям Руси. Да и ал-Идриси, как это следует из приводимых им данных, всю территорию севера Восточной Европы считал относящейся к Руси - недаром он утверждал, что северной границей Руси являлось море Мрака (Северный Ледовитый океан), а о животных, водившихся в бассейне р. Кемь, говорил, что они обитали на Руси. Поэтому, по нашему мнению, этноним ан-нибарийа следует связывать не с Бьярмией, а с Новгородской Русью, жители которой в средневековых латиноязычных источниках назывались ногардами (Nogardi). Это название иногда встречается и в скандинавских памятниках, в частности в сагах о древних временах. Графически название Ногардия (ногарды) близко написанию этнонима ан-нибарийа в "Нузхат ал-муштак", оно требует замены сходных по начертанию букв ба на гайн, а также йа на даль: ан-нибарийа < *ан-нугарда.

Локализация народа ан-нибарийа в Новгородской Руси, в отличие от гипотезы Б.А.Рыбакова и Б.Недкова, позволяет найти объяснение почти всем названиям городов, отвечает указанию ал-Идриси на северное расположение этой территории, учитывает данные обоих произведений географа и восполняет тот противоестественный пробел в данных, который имеется в "Нузхат ал-муштак" относительно Новгородской Руси.

Карты с изображением Русской реки и шести городов народа ан-нибарийа дошли в составе рукописей Р, О, Кс и частично L. Соответствующие фрагменты изданы К.Миллером и О.Талльгрен-Туулио: Miller К. Маррае arabicae. Bd. VI, Taf. 65-66; Tallgren-Tuulio O.J. Du Nouveau sur Idrisi... (карта). Транскрипцию названий см.: Miller К. Маррае arabicae. Bd. II, с. 153; Tallgren-Tuulio O.J. Du Nouveau sur Idrisi, c. 31, 42-43.

О Бьярмии и населявших ее бьярмах см.: Мельникова Е.А. Древнескандинавские географические сочинения: Тексты, перевод, комментарий. М., 1986, с. 197-200; Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в: Тексты, перевод, комментарий. М., 1994, с. 197-199; Глазырина Г.В. Исландские викингские саги о Северной Руси: Тексты, перевод, комментарий. М., 1996, с. 37-46, 96-98, 180-181 Древняя Русь представлялась ал-Идриси огромной страной: "Страна на ар-Русийа - большая земля в ширину и в длину". Границы Руси географ охарактеризовал следующим образом: на западе - Польша , на юго-западе - земля бурджан, т.е. дунайских болгар, на юго-востоке - Кумания, на юге - Черное море 7, на востоке - Волжская Булгария, на севере - море Мрака (Северный Ледовитый океан), на северо-западе - город Новгород, не подчиняющийся, по словам ал-Идриси, "ни одному царю".

В характеристике Новгорода как самостоятельного центра отразились смутные представления ал-Идриси о существовании ряда княжеств на Руси. К этим же представлениям следует отнести и указание ал-Идриси на изолированность областей Руси друг от друга и постоянные усобицы между ними: "Что касается земли ар-Русийа, то это большая страна, но города [ее] невелики, а возделанные земли чередуются с необработанными. Расстояния между городами большие, а области изолированы [одна от другой]. Там [ведутся] постоянные войны и междоусобицы между их племенами (аджнас) и соседними народами". Кроме Новгорода ал-Идриси, по-видимому, имел какие-то сведения еще об одном древнерусском княжестве - Галицком. В 5-й секции VII климата "Малого Идриси" фигурирует название "ард Л(и)сийа", которое издатель текста О.Талльгрен-Туулио, прибавляя начальный слог, читает как *ард Галисийа и отождествляет с городом Галичем на Днестре. Однако слово ард, имеющее в арабском языке значения "земля, территория, страна", ал-Идриси никогда не употребляет применительно к городам, поэтому в наименовании "Малого Идриси", скорее, можно видеть указание не на город Галич, а на Галицкое княжество. Не случайно города Галицкого княжества, хотя и перечислены (правда, не все) в общем списке древнерусских городов в 5-й секции VI климата, выделены географом в отдельную группу и охарактеризованы отдельно в 4-й секции VI климата как города "наиболее отдаленной Руси" (билад ар-Русийа ал-кусва).

Пытаясь упорядочить сведения о русах, собранные им из различных источников, ал-Идриси пришел к заключению о существовании двух видов русов. Один вид - это русы из уже упомянутой "наиболее отдаленной Руси". Другой вид - по терминологии ал-Идриси, "Внешняя Русь" (ар-Русийа ал-хариджа) -объединял тех русов, которые были известны ему по традиционному для арабо-персидской литературы сюжету о трех группах русов. Из арабо-персидских авторов о "Внешней Руси" пишет только ал-Идриси, поэтому на данном термине следует остановиться подробнее. Весьма показательно, что о "Внешней Руси" ал-Идриси говорит не в основном тексте 6-й секции VI климата, а во введении к ней, где географ вкратце раскрывает содержание всей секции. Поскольку ал-Идриси придавал большое значение соблюдению преемственности в способе изложения, он почти каждую секцию своего труда начинал небольшого введения, в котором уведомлял читателя о том, как и о чем он намеревался вести свой рассказ. Вводные разделы составлялись самим географом (возможно, отчасти по карте) и не содержали данных, непосредственно восходящих к сообщениям информаторов. Поэтому можно полагать, что выражение "Внешняя Русь" является термином самого ал-Идриси как составителя введения, а не передачей слов информатора. Это находит косвенное подтверждение в том, что "Внешняя Русь" у ал-Идриси нигде не противопоставлена "Внутренней Руси". Понятие "Внешняя Русь", судя по содержанию 6-й секции VI климата, относилось к той Руси, о которой писали арабо-персидские авторы X-XI вв. (и, в частности, цитируемый ал-Идриси Ибн Хаукаль). Таким образом, термин "Внешняя Русь" в "Нузхат ал-муштак", по всей вероятности, входит в круг книжных известий.

Каков же в таком случае возможный источник, откуда ал-Идриси мог позаимствовать понятие "Внешняя Русь"? В арабо-персидской географической литературе X-XI вв. существовала традиция применения определений типа "внешний"-"внутренний" к различным народам Восточной Европы, в число которых, однако, не входили русы. Поэтому представление о "Внешней Руси" не могло быть взято нашим географом из сочинений своих восточных предшественников. На секционных картах "Нузхат ал-муштак", относящихся к территории Восточной Европы, название "Внешняя Русь" не фигурирует, так что заимствование из какого-нибудь картографического источника вряд ли можно предполагать. Вместе с тем разделение Руси на "внешнюю" и "внутреннюю" нашло отражение в византийском источнике - сочинении Константина Багрянородного "Об управлении империей". Константин упоминает "Внешнюю Росию", не противопоставляя ее при этом "Внутренней Руси". Как будет показано ниже, об использовании ал-Идриси византийских источников для характеристики Восточной Европы, и в том числе Руси, свидетельствует ряд древнерусских топонимов "Нузхат ал-муштак", восходящих к греческим прототипам. Заимствование понятия "Внешняя Русь" из Византийских источников, по-видимому, облегчалось для ал-Идриси тем, что этот термин органично вписывался в знакомое ему по арабо-персидской традиции деление некоторых народов Восточной Европы "внешних" и "внутренних".

Северные русские земли

Сведения о Новгородской Руси, имеющиеся в "Нузхат ал-муштак", очень невелики по объему сравнительно с данными о других древнерусских областях. Ал-Идриси приводит лишь сообщение о самом Новгороде. Оно помещено в 4-й секции VII климата, где дается характеристика не только северной части Руси, но также Финнмарку, земле тавастов, Эстланду и земле маджусов.

После рассказа о городах Эстланда и земле маджусов появляется и описание Новгорода: "От города Калури в западном направлении до города Джинт(и)йар семь дней [пути]. Это большой, цветущий город, [расположенный] на высокой горе, на которую невозможно подняться. Его жители укрываются на ней от приходящих по ночам русов. Этот город не подчиняется ни одному правителю".

Название города Джинтийар, как установил О.Талльгрен-Туулио является искаженным *Хулмкар от древнескандинавского наименования Новгорода Хольмгард (Holmgardr) 128. Таким образом, информацию о Новгороде ал-Идриси получил, скорее всего, от купца-скандинава, бывавшего в этом городе. О его хорошем знакомстве с Новгородом свидетельствует указание на возвышенный и укрепленный участок города, в котором надо видеть располагавшийся на восточной торговой стороне города "Славенский конец", "Славенский холм" или просто "Холм". Очевидно, этот же информатор сообщил ал-Идриси и данные о политической самостоятельности Новгорода.

Больше никаких сообщений о Новгородской Руси в "Нузхат ал-муштак" нет. Однако, судя по "Малому Идриси", в распоряжении сицилийского географа были и другие данные о Новгородской земле и ее городах, опиравшиеся не только на скандинавские, но и на западноевропейские источники, в том числе книжные. К сожалению, по какой-то причине эти данные не вошли в текст основного сочинения ал-Идриси, а сохранились лишь в составе "Малого Идриси". Они были рассмотрены нами выше (см. с. 98-111).

Северной границей Руси ал-Идриси считал море Мрака, под которым в данном случае имелись в виду моря Северного Ледовитого океана. Такое представление сложилось у ал-Идриси благодаря имевшемуся в его распоряжении фрагменту лоции с описанием плавания от северного побережья Руси на северо-запад: "Что касается западного края моря Мрака, то он граничит с северной [стороной страны] ар-Русийа, отклоняется в северном направлении, затем поворачивает на запад, а за этим поворотом уже нет никакого прохода [для мореплавателей]". Мы уже рассматривали этот фрагмент выше и пришли к заключению, что сообщение ал-Идриси о северной границе Руси должно было восходить к информации скандинавских мореходов, осуществлявших подобные плавания.

Если полагать, что сообщение ал-Идриси опирается на скандинавские источники, тогда следует признать, что приморскими русскими землями в данном районе были те области Европейского Севера, с которыми скандинавы вели торговлю и которые в древнескандинавской географической традиции назывались Бьярмией. О большом интересе новгородских купцов XII в. к богатым пушниной северным территориям свидетельствуют археологические материалы. Они же говорят о том, что в XII в. Северный морской путь играл определенную роль в торговле между Северной Русью и Финнмарком.

Известия о даннической зависимости Бьярмии от Руси имеются в исландском географическом трактате под условным названием "Описание Земли I" (конец XII в.) и в восходящем к нему в этой части сочинении "Грипла" (XIV в.). На наш взгляд, данные ал-Идриси о том, что северной границей Руси были моря Северного Ледовитого океана, можно рассматривать в одном ряду со сведениями древнескандинавских источников о зависимости Бьярмии от Руси и считать сообщение ал-Идриси хронологически первым свидетельством о существовании такой зависимости.

Три группы русов

Составной частью описания Руси в "Нузхат ал-муштак" является сообщение о трех группах русов. Рассказ о трех группах русов - Куйабе, Славии и Арсании - относится к числу самых известных и вместе с тем наиболее неясных сюжетов средневековой арабо-персидской литературы. С начала XIX в. к различным версиям этого рассказа неоднократно обращались не только востоковеды, но и историки-слависты и археологи, занимающиеся изучением средневековой Руси. Установлено, что сообщения восточных авторов о трех группах русов отражают этнополитическую ситуацию в древнерусских землях во второй половине IX в. Если локализация первых двух групп русов - Куйабы в Киеве, Славии в центре, находившемся на месте будущего Новгорода или рядом с ним, - не вызывает особых разногласий у исследователей, то относительно возможного местоположения третьей группы - Арсании - продолжают выдвигаться новые версии, несмотря на то что их уже существует не менее полутора десятков.

Как известно, различные версии рассказа о трех группах русов бытовали в арабо-персидской литературе на протяжении всего средневековья. Сведения авторов X-XI вв. достаточно хорошо изучены, хотя в интерпретации их свидетельств и остается еще много неясного, что связано в первую очередь с неопределенностью самих сообщений, допускающих разные толкования. Данные же источников XII-XIV вв. в целом менее известны, однако и на них ссылаются некоторые исследователи, причем свидетельства ранних и поздних источников нередко рассматриваются как равноправные, а иногда именно в сочинениях XII-XIV вв. пытаются найти главные аргументы в пользу той или иной гипотезы о местонахождении третьей группы русов. Ряд историков и археологов, в целом скептически относящихся к сообщениям поздних авторов, все же делают исключение для сведений ал-Идриси, считая его данные о третьей группе русов важным дополнением к сообщениям более ранних источников.

Отрывок из сочинения ал-Идриси, содержащий рассказ о трех группах русов, хорошо известен в современных переводах на различные европейские языки, в том числе на русский. Мы имеем в виду переводы А.П.Новосельцева (по изданию А.Сейппеля и рукописи ГНБ) 136 и В.М.Бейлиса (по рукописи ГНБ). Ниже приводим наш перевод, выполненный по критическому изданию арабского текста "Нузхат я муштак".

"Русов три группы (аснаф). Одна их группа (кабил) называете равас, и правитель (малик) ее живет в городе Кук(и)йана. Другая их группа называется ас-Салавийа, и правитель ее живет в городе Салав Этот город [стоит] на вершине горы. Третья группа называется ал-Арсанийа, и правитель ее пребывает в городе Арса. Город Арса - красивый укрепленный город на горе, и местонахождение его - между [городами] Салав и Кук(и)йана. От Кук(и)йаны до Арсы четыре перехода, а от Арсы до Салав четыре дня [пути]. Купцы-мусульмане из Арминийи (Армения) доходят до Кук(и)йаны. Что касается Арсы, то шайх ал-Хаукали сообщает, что никто из чужеземцев туда не проникает, так как они обязательно убивают всякого чужестранца, входящего к ним, и [поэтому] никто не отваживается войти в их землю. От них вывозят шкуры черных леопардов и черных лисиц и свинец 140 - все это [вывозят] от них купцы [из] Кук(и)йаны".

Рассказ о трех группах русов - не единственное упоминание об этом народе и его городах в труде ал-Идриси. Помимо книжной информации ал-Идриси использовал также свидетельства своих современников - купцов и путешественников - для характеристики русских городов Поднепровья, Поднестровья и северных областей Руси, сведения о которых мы разбирали выше. Данные о русских землях и городах, которые ал-Идриси получил от современников, были значительно богаче и конкретнее, чем сообщения о трех группах русов, приводимые в произведениях его предшественников. И это при том, что, по собственному признанию ал-Идриси, Русь и особенно ее северные земли относились к тем районам ойкумены, которые не были ему хорошо известны.

Основой сообщения ал-Идриси о трех группах русов, как уже отмечалось в литературе, послужила версия данного рассказа из труда автора X в. Ибн Хаукаля. Вместе с тем ал-Идриси не ограничился простым заимствованием сведений, приведенных Ибн Хаукалем. Он попытался включить их в свою систему представлений о географии Восточной Европы, используя для этой цели имевшиеся в его распоряжении устные свидетельства о городах региона. Благодаря реализации своего намерения ал-Идриси сообщает о трех группах русов и их главных городах так, как будто они реально существовали в его время.

Рассказ о трех группах русов находится в 6-й секции VI климата. где речь идет об описании городов и стран Южного, Восточного и Северо-Восточного Причерноморья, а также Среднего и Нижнего Поволжья. Сообщение о русах ал-Идриси поместил в данной секции отнюдь не потому, что это отвечало его представлениям о географическом положении трех групп русов и их городов. Дело в том, что среди имевшейся у ал-Идриси информации о городах Кумании и соседних с нею центрах были сведения о городе под названием Салав, который располагался к востоку от куманского города Нарус: "От города Нарус восточном направлении до города Салав сто тридцать пять миль, а от города Нарус до города Фира на запад пятьдесят миль, а от [города] Фира до города Наби на запад двадцать пять миль. От города Салав до города Кук(и)йана из земли Булгар восемь переходов. Кук(и)йана-город тюрок, называемых Руса".

Как уже заметил В.М.Бейлис, данные о городе Салав (отождествляемом с Переяславлем Русским на р. Трубеж, который упоминается под названием Баразлав в 4-й секции VI климата) из устных источников и сведения об одноименном центре из рассказа Ибн Хаукаля о трех группах русов ал-Идриси принял за сообщение об одном и том же пункте. Таким образом, рассказ Ибн Хаукаля был включен в "Нузхат ал-муштак" в результате искусственного построения ал-Идриси. Поэтому для решения вопроса о локализации городов трех групп русов неправомерно использовать данные о городе Салав из сообщения ал-Идриси о Кумании, ибо речь идет о разных городах.

Ал-Идриси не ограничился тем, что применил устные сведения о городе Салав в качестве перехода к изложению книжных данных Ибн Хаукаля. С наличием у ал-Идриси устной информации, не совпадающей с той, которую он мог прочесть у Ибн Хаукаля об одноименном городе, можно связывать и те изменения, которые наш географ внес в сообщение Ибн Хаукаля о городе Салав. Салав помечен на карте ал-Идриси, где его значок находится рядом с изображением одинокой возвышенности. По-видимому, отсюда и появилось утверждение ал-Идриси о том, что Салав из рассказа о трех группах русов стоит "на вершине горы", отсутствующее у Ибн Хаукаля и других авторов, которые вместо этого писали о верховном положении русов с центром в городе Салав по отношению к другим группам русов.

Изменения, внесенные ал-Идриси в текст Ибн Хаукаля, касались не только данных о городе Салав, но и сведений о других городах русов. Вместо привычной Куйабы авторов IX-XI вв. у ал-Идриси мы сталкиваемся с иной формой написания этого топонима - Кукийана. В наименовании Кукийана обычно принято видеть искаженную форму названия Куйаба из сочинения Ибн Хаукаля. В.М.Бейлис предположил, что искажение могло содержаться либо в рукописи Ибн Хаукаля, которой пользовался ал-Идриси, либо возникло в процессе много-кратного переписывания сочинения самого ал-Идриси. Не отрицая обеих этих возможностей, следует заметить, что, как и в случае с городом Салав, город Кукийана мог и не иметь ничего общего с Куябой из более ранних вариантов рассказа о трех группах русов.

Впервые город Кукийана появляется у ал-Идриси не в самом рассказе о трех группах русов, а как бы "вклинивается" в описание куманских городов, что особенно хорошо заметно в списках А и L. Первое упоминание города Кукийана связано с маршрутными данными о городе Салав (Переяславль Русский). Ал-Идриси приводит расстояние между этими городами - такие данные отсутствуют у авторов IX-XI вв. Правда, сведения о городе Кукийана у ал-Идриси были недостаточно конкретны, недаром в разных рукописях "Нузхат ал-муштак" расстояние между городами Салав и Кукийана указано то в 8, то в 18 переходов, при этом неизвестно, в каком направлении. С недостатком информации, по-видимому, связано и отсутствие значка для города Кукийана на карте ал-Идриси.

Источником сведений ал-Идриси о городе Кукийана, так же как и для авторов IX-XI вв. о Куйабе, были сообщения купцов, посещавших русские земли. Однако, если географы IX-XI вв. ограничивались простым указанием на то, что люди с торговыми целями доходили до Куйабы, ал-Идриси дает более детальную информацию. Он пишет, что до города Кукийана доходят купцы-мусульмане из Армении. Выделение мусульманских торговцев из всей массы армянского купечества, по-видимому, можно рассматривать как свидетельство того, что данные ал-Идриси о связях Армении с древнерусскими землями восходят к рассказам именно этих купцов-мусульман. Вероятность получения нашим географом сведений от армянских информаторов подтверждается наличием в "Нузхат ал-муштак" других оригинальных данных об Армении. Сообщение ал-Идриси о торговле купцов из Закавказья с русскими областями вполне может относиться к XII в., когда торговые связи Восточной Европы и Закавказья стали более интенсивными благодаря освоению новых торговых путей. Так, с конца XI в. наряду с традиционной торговлей по Волжскому пути большое значение приобрел путь из Закавказья по морю в Крым и далее через Причерноморские степи в Поднепровье.

Ибн Хаукаль, как известно, вслед за ал-Истахри говорил о том, что группа русов с центром в Куйабе является ближайшей к Булгару. Ал-Идриси же пишет, что город Кукийана - это населенный пункт из числа городов земли Булгар. Далее ал-Идриси называет Кукийану, городом тюрок, именуемых "Руса". И только после этих сведении городе Кукийане в "Нузхат ал-муштак" следует текст с рассказом трех группах русов. Очевидно, с утверждением ал-Идриси о том, Кукийана - это город тюрок, именуемых "Руса", следует связывать и тот факт, что лишь в его сочинении в рассказе о трех группах русов фигурирует наименование первой из них с центром в городе Кукийана - равас.

Те изменения, которые ал-Идриси внес в сообщение Ибн Хаукаля относительно Куйабы, вызваны, на наш взгляд, попыткой географа истолковать довольно туманные сведения своего предшественника об этом городе. Во-первых, из сообщения Ибн Хаукаля (и его источника сочинения ал-Истахри) нельзя точно понять, о какой Булгарии они ведут речь - Волжской или Дунайской 154. Во-вторых, прилагательное кариб ("ближайший"), употребляемое Ибн Хаукалем и ал-Истахри для характеристики взаимного положения Куйабы и Булгара, имеет несколько значений: оно может обозначать близость не только пространственную, но и в отношениях, вплоть до обозначения близкого родства. Поэтому фразу о том, что Куйаба является ближайшей к Булгару, можно понимать в том смысле, что между нею и Булгаром имелись наиболее тесные связи. Кстати, единственным сведением о расстояниях, приводимым Ибн Хаукалем для трех городов русов, стало расстояние между Куйабой и Булгаром - 20 дней. Тесные торговые связи Киева и Булгара в X в. подтверждаются и археологическим материалом.

Как видно, в переработке ал-Идриси данные о Булгаре совершенно определенно относятся к Волжской Булгарии, ибо Дунайскую он знает под наименованием Бурджан 157. Утверждение же о том, что русы - одно из племен тюрок, сформировалось у ал-Идриси под влиянием книжных сообщении. Оно могло возникнуть, как справедливо заметил В.М.Бейлис, вследствие неверного понимания одного из сообщений о русах в книге Ибн Хаукаля, а также в результате соответствующего истолкования слов Ибн Хаукаля о том, что группа русов с центром в Куйабе является "ближайшей" к Булгару. Наконец, русы названы тюрками в одной из рукописей ал-Истахри, с которой ал-Идриси мог быть знаком.

Основные дополнения, сделанные ал-Идриси к текстам своих предшественников, касаются третьей группы русов - Арсанийи - и их главного города Арса. Насколько можно установить по изданию арабского текста "Нузхат ал-муштак", а в нем, к сожалению, бывают отмечены далеко не все разночтения, написание названия этого города у Идриси (Арсан-Р, L, А; Арсани - А, L) не отличается от написания у Ибн Хаукаля. Со ссылкой на последнего ал-Идриси почти дословно приводит сообщение о недоступности Арсы для чужестранцев и о вывозе из Арсы ценных мехов и металла. Все прочие данные об этом городе, имеющиеся в "Нузхат ал-муштак", у Ибн Хаукаля и других авторов IX-XI вв. отсутствуют.

Ал-Идриси называет Арсу красивым, укрепленным городом, раположенным на горе. Действительно, на карте к "Нузхат ал-муштак значок для обозначения города помещен рядом с изображением безымянной возвышенности. По словам ал-Идриси, город находился между двумя другими городами русов, причем расстояние от города Кукийана до города Арсы составляло 4 перехода, а от Арсы до города Салав - 4 дня. Последовательность, в которой ал-Идриси перечислил города, приводя расстояние между ними, показывает, что слова географа о местонахождении города Арсы между Кукийаной и Салавом следует понимать в том смысле, что путь из Кукийаны в Салав лежал через Арсу. Кроме того, ал-Идриси добавляет, что купцы из города Кукийана были тесно связаны с Арсой: именно они имели туда доступ и осуществляли вывоз товаров из этой недоступной для чужестранцев земли.

Таким образом, дополнения ал-Идриси касались внешнего облика города ("укрепленный", "красивый"), особенностей его местонахождения ("на горе"), его удаленности от других городов русов, а также его тесной - и исключительной - связи с купцами из города Кукийана. Характер дополнений, сделанных ал-Идриси к сведениям авторов IX-XI вв., побуждает предположить, что эти данные он мог получить из устных источников, скорее всего, от лиц, имевших контакты с купцами, посещавшими Арсу, или слышавших рассказы о таких торговцах. Ведь именно наличие конкретных деталей отличает информацию ал-Идриси от сообщений его предшественников. Внешний облик города, приметы рельефа окружавшей его местности, расстояния между ним и другими городами - это как раз тот набор сведений, который ал-Идриси с большими или меньшими подробностями сообщает всякий раз, когда описывает торговый маршрут в любой части света. Правда, данные ал-Идриси об Арсе отличаются конкретностью лишь по сравнению со сведениями более ранних авторов: он говорит о расстояниях между городами русов не в милях, а в днях пути и переходах и при этом не называет, в каком направлении по странам света нужно было двигаться от города к городу.Таким образом, дополнения ал-Идриси к данным Ибн Хаукаля о городе Арса отличаются по своему характеру от дополнений к сообщениям о двух других городах русов. Как мы установили, известие ал-Идриси о том, что город Салав стоит на вершине горы, появилось в результате контаминации сведений о двух разных городах. Причисление города Кукийана к городам земли Булгар и утверждение о том, что русы являются тюркским народом, являются следствием интерпретации книжной информации. Лишь данные о купцах из Армении, доходивших до города Кукийана, можно считать сведениями, которые ал-Идриси мог получить от своих современников. Дополнения же, касаюшиеся Арсы, носят совершенно иной характер. Их больше по количеству, они отличаются сравнительной конкретностью и, по всей вероятности, опираются на данные современников ал-Идриси. Чем можно объяснить тот факт, что самые существенные дополнеия сделанные ал-Идриси, касались именно Арсы? На наш взгляд, это вязано с тем, что рассказ о трех группах русов в том виде, в каком он пошел до ал-Идриси в изложении авторов IX-XI вв., уже не соответствовал известным ему реалиям XII в. Недаром Киев и Новгород описаны у ал-Идриси под другими наименованиями и в других частях "Нузхат ал-муштак". Совершенно очевидно, что ни Куйаба, ни Кукийана не ассоциировались у ал-Идриси с Киевом. Последний, как мы видели, носит в его сочинении название Кав и упоминается среди прочих городов Поднепровья в 5-й секции VI климата 160. Точно так же город Салав не имеет никакого отношения к Новгороду, известному ал-Идриси под его скандинавским наименованием Хольмгард и охарактеризованному в 4-й секции VII климата. Понятно, что названия этих городов в тексте Ибн Хаукаля уже ничего не говорили ал-Идриси. Именно поэтому исходным моментом для включения самого рассказа о трех группах русов в свое повествование послужило для автора "Нузхат ал-муштак" отождествление им самим данных о городе Салав, находившемся в Кумании или на границе с нею, и сведений о главном городе второй группы русов из рассказа Ибн Хаукаля. В отличие от Куйабы и города Салав, названия которых в живой речи современников ал-Идриси звучали по-другому, наименование Арса, по-видимому, было употребительно в языке XII в. Поэтому те сведения, которые ал-Идриси удалось получить об этом городе, он и внес в рассказ о трех группах русов. Пытаясь соотнести рассказ о трех группах русов из 6-й секции VI климата со сведениями о городах Руси, помещенными в 4-й секции того же климата, ал-Идриси объединил города Кукийану, Салав и Арсу в один вид - "Внешняя Русь" (ар-Русийа ал-хариджа), как об этом сказано во введении к 6-й секции VI климата 162, - и по территориальному признаку противопоставил его другому виду русов, жителям "Наиболее отдаленной Руси" (ар-Русийа ал-кусва), города которой находились в Карпато-Днестровских землях: "Русов два вида (синф). Один их вид - это тот, о котором мы говорим в этом месте. А другой их вид - это те, которые живут по соседству со страной Ункарийа (Венгрия) и Дж(а)сулийа (Македония)". О двух видах русов говорит только ал-Идриси, и это, на наш взгляд, лишний раз свидетельствует о его настойчивой попытке создать непротиворечивую картину из всех тех данных о русах, которые он почерпнул из различных источников. Искать в данной классификации ал-Идриси дополнительные указания на возможную локализацию трех групп русов и их городов имеет смысл лишь в том случае, если нам станет известен тот пространственный центр, относительно которого ал-Идриси или его информатор определяли положение русских городов, поскольку без наличия подобного центра определения типа "внешний" или "наиболее отдаленный" просто невозможны. При этом, как мы уже говорили выше (см с. 45 и сл.), прилагательные вроде "внешний-внутренний" или "отдаленный-близкий" при топонимах являются чисто географическими определениями, отражающими специфику ориентации в пространстве в основе которой лежит географический эгоцентризм 165. Определения, подобные указанным, не являются постоянными определениями того или иного географического объекта, например города или группы городов. Такие определения могут прилагаться к географическим объектам или, наоборот, утрачиваться ими в зависимости от изменения местонахождения информатора. Так, города Карпато-Днестровских земель, которые в 4-й секции VI климата названы городами "наиболее отдаленной Руси", в 5-й секции того же климата перечисляются в одном ряду с поднепровскими городами, утрачивая свое прежнее определение "наиболее отдаленных", и именуются вместе с поднепровскими центрами просто городами Руси 166. Поэтому за "Внешней Русью" ал-Идриси не скрывается никакого самостоятельного значения. Само выражение имеет смысл лишь в связи с тем центром, относительно которого располагаются элементы пространства для информатора. Так что считать, по крайней мере на основании текста ал-Идриси, "Внешнюю Русь" какой-то особой частью русских земель нет никаких оснований. Таким образом, для ал-Идриси рассказ писателей IX-XI вв. о трех группах русов утратил свой первоначальный смысл и оказался в структуре представлений географа об одной из современных ему русских областей.

Худад ал-'алам, несколько отрывков:

1. Слово об области русов и её городах: это область, к востоку от которой гора печенегов, к югу от неё река Рута, к западу от неё - славяне, к северу от неё безлюдные земли севера и это область большая.

2. И ещё гора есть незначительная между крайними пределами русов и началом пределов кимаков; её длинна пять дней пути.

3. Есть ещё река Рус, вытекающая из страны славян, которая течёт на восток, пока не приходит в пределы русов. Затем она проходит по пределам Уртаб, Салаб, Куйафа, которые являются городами русов, и по пределам кипчаков, затем поворачивает и течёт к югу к пределам печенегов, впадает в реку Итиль. 52-105

4. Область славян: Это область, к востоку от которой находятся внутренние булгары и частью русы, к югу от неё - частью море К.р.з. и частью Румское море. К западу и северу от неё - безлюдные пустыни севера. 52-126

5. Другая река Рута, которая течёт от горы, расположенной на пограничье между Печенегами, Мадьярами и Русью. Затем она входит в пределы Руси и течёт к славянам. Затем достигает города Хурдаба, принадлежащего славянам, и используется на их поля и луга. 55

"Остров русов"

Остров этот давно уже был описан любознательными арабами - путешественниками, историками и географами. Описание его дошло до нас, в частности, в книге "Дорогие ценности" (903 или 923 годы); запечатленные в ней события ученые относят к 870-м примерно годам) Абу Али Ахмеда ибн Омара Ибн Русте: "Что же касается ар-Руссийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на коем они (имеются в виду русы. - А.Ш.) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр, так что стоит человеку ступить ногой на землю, как она трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый Хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булгар и там продают...Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян... Единственное их занятие - торговля соболями, белками и прочими мехами... У них много поселений, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, с чужеземцами, которые ищут у них покровительства, обращаются хорошо, как и с теми, кто часто у них бывает..." (5)А вот - еще одна характеристика русов из книги "Природа сельджуков" Тахира ал-Марвази Шараф аз-Замана: "...И они народ сильный и могучий, и ходят в дальние места с целью набегов, а также плавают они на кораблях в Хазарское море (на Каспий. - А.Ш.), нападают на их корабли и захватывают товар. Храбрость и мужество их хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов. Если бы у них были лошади и они были наездниками, то они были бы страшнейшим бичом для человечества".

Сообщение персидского историка Белами под 642 643 гг. (в переводе с арабского, предположительно, из Табари): «Когда авангард арабской армии подошел к Дербенту, правитель Дербента Шахриар заявил: “Я оказался между двумя врагами — хазарами и росами, последние — враги всему миру, и никто не может с ними воевать. Поэтому вместо того, чтобы брать с нас дань, поручи лучше нам воевать с ними”…».

Аль-Ахталь (ок. 640 – ок. 710 гг.) Верблюды каравана сторонятся встречных людей, Точно видят в них толпу златокудрых славян. Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. 2 (VII-IX вв.). М., 1995. С. 509

Ибн Фадлан (Ахмед ибн Аббас), арабский путешественник и писатель 1-й пол. 10 в. В 921–922 в качестве секретаря посольства аббасидского халифа Муктадира (правил 908–932) совершил путешествие через Бухару и Хорезм к царю волжских болгар. Яркое описание путешествия посольства, а также Хорезма, огузов, башкир, болгар, руссов и др. отличается богатством фактического фольклорно-этнографического материала. Книга написана в форме рассказа. Первоначальный текст книги И. Ф. утерян. Сокращённая редакция, использованная ещё в 13 в. арабским учёным Якутом, была найдена в Мешхеде в 1923.:

-«Это — книга Ахмеда ибн-Фадлана ибн-аль-Аббаса ибн-Рашида ибн-Хаммада, клиента Мухаммеда ибн-Сулеймана, посла аль-Муктадира к царю славян, в которой он сообщает о том, что он сам видел в стране турок, хазар, русов, славян, башкир и других [народов], по части различий их вероучений, истории их царей, положения многих из их дел».

- «…когда прибыло письмо аль-Хасана сына Балтавара, царя славян, к повелителю правоверных аль-Муктадиру, в котором он просит его о присылке к нему [людей] их тех, кто научил бы его вере, преподал бы ему законы ислама, построил бы для него мечеть, воздвигнул бы для него минбар, чтобы совершалась на нем молитва за него [царя] в его городе и во всем его государстве, и просит его о постройке крепости, чтобы он укрепился в ней от царей, своих противников, то он получил согласие на то, о чем просил…»

-«До моего [ибн-Фадлана] прибытия на его [царя славян] минбаре уже провозглашали за него хутбу: "О, Аллах! сохрани в благополучии царя Балтавара, царя Булгара"».

-«Между Итилем, городом хазар, и Булгаром дорогой по степи около месяца, а подымаются к нему по реке Итиль около двух месяцев, а при спуске (по реке) около двадцати дней. А от Булгара до ближайшей границы Византии около десяти переездов, и от него же до Куйабы, города русов, двадцать дней, а от Булгара до Башджирд двадцать пять переездов».

-«Этот человек из числа Яджудж и Маджудж, а они от нас на расстоянии трех месяцев, между нами и ими помещается море, на берегу которого действительно они находятся, и они, подобно скотам, совокупляются друг с другом. Аллах могучий и великий выводит для них каждый день рыбу из моря, и вот, приходит каждый из них, и с ним имеется нож, и отрезывает себе от нее столько, сколько достаточно ему и достаточно для его семьи. Если же он возьмет сверх того количества, которое их удовлетворяет, то заболит живот у него, и также у его семьи заболят животы, а иногда он умирает и умирают они все. Когда же они возьмут от рыбы то, что им нужно, она поворачивается и уходит в море. Итак, они каждый день этим живут. А между нами и ими море, которое находится у них с одной стороны, а горы, окружающие их, с других сторон, и стена также поместилась между ними и воротами, из которых они обычно выходили. А когда Аллах могучий и великий захочет вывести их в обитаемые земли, то он произведет для них раскрытие преграды и высыхание моря, и прекратится для них рыб..»

-«Он [ибн-Фадлан] сказал: я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и высадились на реке Атиль [Волге]. И я [ибн-Фадлан] не видел людей с более совершенными телами, чем они [русы]. Они подобны пальмам, румяны, красны». И от края ногтей кого-либо из русов до его шеи имеется собрание деревьев и изображений (вещей, людей?) и тому подобного.. Они [русы] не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из нее. С каждым из них имеется секира и меч и нож, и он никогда не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские. А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, в соответствии с денежными средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца — коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у женщин несколько рядов монист из золота и серебра, так как, если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет свой жене одно монисто в один ряд, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у него прибавляются, прибавляются в виде одного мониста у его жены, так что на шее какой-нибудь из них бывает много рядов монист. Самое лучшее из украшений у русов, это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они заключают торговые контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен. Женщины их [гузов] не закрываются от их мужчин и… не закрывают ничего из своего тела от кого-либо из людей. И действительно, как-то в один из дней мы остановились у человека из их числа и уселись, и жена этого человека вместе с нами. И вот, между тем, как она с нами разговаривала, вот она открыла свой "фардж" и почесала его в то время, как мы смотрели на нее. Тогда мы закрыли свои лица и сказали: "Прости господи!" Муж же ее засмеялся и сказал переводчику: "Скажи им, — мы открываем его в вашем присутствии и вы видите его, а она охраняет его так, что к нему нет доступа. Это лучше, чем если она закроет его и уступит его кому-либо.. Они [русы] прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле [Волге], а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается их в одном таком доме десять или двадцать, — меньше или больше, и у каждого из них скамья, на которой он сидит, и с ним сидят девушки — восторг для купцов. Вы, арабы, глупы... Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в землю, и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас… По любви господина его к нему вот уже послал он ветер, так что он унесет его за час". И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в мельчайший пепел. они построили на месте этого корабля, который вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга, написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились. К обычаям царя русов относится то, что вместе с ним в его дворце находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников, и находящиеся у него надежные люди из их числа умирают при его смерти и бывают убиты, сражаясь за него. И с каждым из них девушка, которая служит ему и моет ему голову и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, которую он употребляет как наложницу. И эти четыреста мужей сидят под его ложем (престолом). А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели.» -«Итиль — имя огромной реки, подобной Тигру, в странах хазар. И протекает она по странам русов и Булгара».

Персидский историк Ибн-Руста цитировал «Книгу путей и стран» арабского эрудита Ибн-Хордадбеха, написанную во второй половине IX века: «Что касается росов, то живут они на острове, окруженном озером. Окружность этого острова, на котором живут они, равняется трем дням пути. Покрыт он лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит наступить ногой на землю, и она трясется по причине обилия в ней воды. Росы имеют царя, который зовется “каган росов”. Они производят набеги на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут к хазарам и болгарам и продают там. Пашен они не имеют, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у кого-нибудь из них родится сын, то он берет обнаженный меч, кладет его перед новорожденным и говорит: "Не оставлю тебе в наследство никакого имущества, а будешь иметь только то, что приобретешь этим мечом". Они не имеют ни недвижимого имущества, ни селений, ни пашен, единственный промысел их — торговля соболями, беличьими и другими мехами… Росы имеют много городов… Эти люди отважны и победоносны, когда они высаживаются на открытое место, никто не может противостоять им: они разрушают все, берут в рабство женщин и побежденных. Росы сильны и осторожны и они не совершают походов на конях, а все их набеги и битвы совершаются только на кораблях…».

Аль-Масуди (920-е – 950-е гг.) Мы уже объяснили причину образования цвета славян, их румянца и их рыжих (или русых) волос. (Примечание Гаркави: О рыжем или русом цвете волос у славян не находим известия в настоящем сочинении Масуди; должно быть, что об этом было писано в одном из предыдущих сочинений нашего автора. Эпитет «асхаб» прилагает и Ахталь к славянам.) А.Я. Гаркави. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца Х века по Р.Х.). СПб., 1870. С. 138, 169-170

Абу-Мансур (ум. 980?) Сказал Абу-Мансур: Славяне – племя красного цвета, имеющее русые волосы; они граничат со страною хазар на вершинах Румских гор. Человека красного цвета называют славянином по причине подобия его цвету славян. А.Я. Гаркави. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца Х века по Р.Х.). СПб., 1870. С. 279

Поэт ал-Ахталь называет их [славян] русыми (ashab). Якут называет их народом с румяным цветом лица и русыми волосами. Так же описывает их и Масуди, а Казвини о них говорит: «Славяне – русоволосые, с румяным цветом лица и обладают большой силой». Абд-ар-Рахмана ибн Хабиба за стройную фигуру, светлые волосы и голубые глаза называли славянином, а согласно Якуту и словарю, называвшемуся Камус, люди со светлой кожей вообще назывались Сиклаб или Саклаб. Гардизи (XI век) объясняет светлую окраску, которая временами отмечалась среди киргизов, смешением их со славянами. Л. Нидерле. Славянские древности. М., 2001. С. 199